Сырдарья - город на «хлопковом карантине»
Uznews.net - Начавшаяся недавно хлопковая страда почти превратила Сырдарью в мертвый город, жители которого куда-то в спешке уехали, оставив только детей и стариков.

И в обычное время не слишком оживленное движение в Сырдарье , районном центре Сырдарьинского района, в эти дни почти совсем прекратилось, а встретить прохожих или работающие учреждения можно только на центральной улице.

Мысль о том, что город на карантине из-за какой-то страшной эпидемии приходит сразу же, как только видишь перегороженный бетонными блоками и c опущенным шлагбаумом въезд в город, который к тому же охраняют милиционеры.

Такое впечатление подкрепляют закрытые на замок и обвешанные сомкнутыми толстыми стальными цепями ворота центрального городского рынка. 

Как объяснил местный житель, зарабатывающий пропитание для семьи частным извозом, городские власти каждый год закрывают базары, чтобы у горожан было меньше соблазнов остаться в городе и не примкнуть к добровольно-принудительным отрядам хлопкоробов.

О том, что сбор «белого золота» остается обязательной повинностью для всех кроме самых маленьких и старых сырдарьинцев, он говорит не смущаясь.

«Детей тоже гонят на поля, а если кто не пускает своих детей, приходят директор или завуч школы, где учится ребенок, и устраивают скандалы. Со взрослыми «разбираются» председатели махалинских комитетов», - рассказывает он.

«Всеобщая хлопковая мобилизация» в Сырдарье началась 20 сентября, а с 25 сентября к уборочным работам стали привлекать и 14-летних подростков.

Фактически, в школах остались только ученики 1-5 классов — остальных каждое утро в 8 часов на автобусах отвозят на поля. На полях встречаются дети и более нежного возраста, но их немного, и расспросы показали, что собирать хлопок они вышли добровольно — к этому все привыкли, а для детей это своего рода развлечение.

Автобусы да огромные баки для кипячения воды — единственное, на что могут рассчитывать малолетние сборщики хлопка. «Горячее питание не организовано, дети берут еду с собой из дома. Им только кипятят воду для чая, который тоже надо взять из дома, а хворост для котла собирают тоже сами», - рассказывает один сырдарьинец.

Конечно, сборщикам обещают платить, и даже платят первые несколько дней, но после обычно «забывают» об этом, и оплаченными получаются только первые несколько дней работы.

Но и за эти несколько дней много не заработаешь — за килограмм «белого золота» платят 85 сумов, и взрослые «хлопкоробы-любители», собирающие в день килограмм по 50, могут рассчитывать на, примерно, 4000 сумов или немногим больше двух долларов в день.

Впрочем, сами сырдарьинцы - взрослые и дети - к ежегодной хлопковой повинности относятся вполне спокойной, считая это нормальным явлением.

«Мне 14 лет и мои друзья почти все ходят сейчас в школу. Я прихожу на поле, потому что мне это интересно, собираю в день примерно 20 килограмм. Я и в прошлом году собирал хлопок, это интересней чем ходить в школу», - с детской простотой рассказывает Вахид.

Немало на хлопковых полях и тех, кто не смог бы отказаться от такой «командировки» даже если бы и захотел. Это студенты местных колледжей и вузов. На поле повстречались и курсанты Ташкентского государственного военизированного таможенного колледжа.

«Мы два раза в год выходим на поля: когда сеют хлопок, и когда его собирают. Каждый раз в новом районе, но всегда в Сырдарьинской области», - говорит будущий таможенник Рустам.

По его словам, выезд на хлопок ни у кого из курсантов не вызывает раздражения или неудовольствия. Почти все курсанты выходцы из регионов, и, как и сырдарьинцы, с детства привычны к работе в поле. Да и военная дисциплина не позволяет обсуждать, тем более, отказываться выполнять приказы.

Впрочем, в городе есть и несогласные с тем, что их гонят на поля в помощь дехканам. Иначе нечем объяснить то, что основные въезды в город перекрыты и охраняются милицией. Перекрыты они только для легкового автотранспорта, пешеходы и грузовые автомобили могут въезжать в город и выезжать из него беспрепятственно.

Чтобы сделать жизнь совсем уж скучной для тех, кто умудрился остаться в городе, городской хокимият ввел правило, согласно которому до шести часов вечера не работают базары и немногие увеселительные заведения.

По части веселья Сырдарья городишко захолустный. Единственное более или менее приличное, с точки зрения столичного жителя, заведение — кафе-мороженное, не имеющее даже названия.

«Сюда все приходят пообщаться с друзьями, выпить или просто подраться. Публика очень разношерстная, но больше пойти некуда», - говорит сырдарьинский таксист.

Негде в Сырдарье не только отдохнуть, негде и заработать на отдых. Расположенные здесь промышленные предприятия закрыты, все кроме вагоноремонтного завода. Да и тот дышит на ладан — объемы работ сильно сократились, был сокращен и штат завода.

Единственной профессией, дающей стабильный доход, стал частный извоз. Таксисты, работающие внутри города, тоже зарабатывают совсем немного — поездка из конца в конец по центральной улице обходится в 400 сумов (около 20 центов), такса может увеличиться до тысячи (чуть больше 50 центов), если нужно заехать на периферийную улицу.

Вольготней всего живется тем, кто на собственной машине возит пассажиров до расположенного в 75 километрах Ташкента и обратно. Обычно водители делают в день по два рейса в обе стороны. С четырех пассажиров они берут 20 тысяч сумов и к концу трудовой смены кладут в карман 80 тысяч сумов (40 долларов), примерно треть из которых пойдет на покупку горючего и обслуживание машины.

«Таксовать, больше здесь делать нечего. Есть, конечно, госучреждения, но, сколько им платят? Не знаю, как жить на такие деньги. А мы живем, не умерли пока», - говорит таксист, за весьма умеренную цену возивший по окрестным полям.

«Все — на сбор хлопка!»

Этот призыв бывшего уже хокима Сырдарьинской области Абдурахима Джалалова, сырдарьинцы, похоже, встретили если и не с воодушевлением, то, по крайней мере, без большого неудовольствия. Ведь работа в поле — едва ли не единственное доступное им развлечение, перемена каждодневной рутинной жизни...

Uznews.net